не бывает! Я думала, что тебя придется соблазнять, чему-то учить… что-то объяснять, даже ломая стыд, уговаривая. А здесь… впору самой застесняться! Где ты всему этому научился? Нет… ты можешь не отвечать… но это меня гложет!

«Угу-м… и что отвечать?».

— Знаешь… можешь верить, можешь — нет, но у меня была очень хорошая первая учительница. Она… она была очень умелой, даже — изощренной! А потом… опыт. Изучать женщин — очень интересно! Это же — целый мир! Каждая женщина — свой, особый мир! Иногда — яркий, красивый. Иногда мрачный, чем-то очень испорченный. Веселый или грустный, спокойный или буйный… И приносить женщинам радость… пусть и таким… не очень приличным способом — это же здорово, не правда ли?

Елена, распахнув глаза, покачивала головой в такт его словам.

— Ваня! Ты — эротоман?

— Х-м-м… а я не знаю… Ну — пусть так!

— Она красивая была, ну… твоя первая?

— Вовсе нет! Невысокая такая, серая мышка. Невзрачная даже! Но я ей — очень благодарен!

— Она… была намного старше тебя?

— Ну-у-у… да. Мне было четырнадцать, а ей… Ей, вроде бы, около тридцати шести.

— Обалдеть! Вот же… а я еще себя считаю сумасшедшей! Хотя… знаешь, я ей так завидую!

— Ну что — по рюмашке и продолжим?

— Ага… только еще покурим, хорошо?

Уже в кровати:

— Ванечка… только будь чуть поаккуратнее. У меня там немного болит. Ты все же великоват… для меня.

— Вот тебе и раз! — разочарованно протянул Иван, — я для тебя великоват? А я только хотел спросить, нет ли у тебя подходящего крема!

Она удивленно посмотрела на него, приподнявшись на локте.

— А зачем тебе крем? Там… там и так все мокро…

— Да нет… я тебе хотел предложить… вот не пробовала ли ты… другой способ?

— Какой способ? Говори, чего ты какими-то загадками?

— Даже не знаю… только сразу не бей, хорошо?

Елена засмеялась:

— Вот честно — заинтриговал!

— Ну… как ты отнесешься к тому, чтобы попробовать… в попу?

Она довольно долго молчала, уставившись в потолок. Затем вздохнула и улыбнувшись:

— Вот же, Ванечка… Чуть не напугал! Помнишь же… я тебе рассказывала, про… своего мужа? Так вот… когда мы только поженились, я еще вовсю танцевала на сцене. И была я тогда… существенно стройнее. Даже не стройнее, а — худее, вот! А этот… не к ночи будь помянутый… козел старый… педераст седой! Он же… иногда фантазировал, так сказать. Признавался, что представляет меня… мальчиком! Даже одежду какую-то заставлял надевать… мужскую. Ну там… рубашку… или еще что. Так что, Ванечка, я этот способ попробовала уже давным-давно, еще молоденькой девушкой. А потом… не знаю… может и не стоит тебе рассказывать… просто иногда так хочется поделится своими болячками с кем-нибудь… Этот дружок его… видный партиец! Они же иногда у нас здесь… выпивали! Вот мне и приходилось… терпеть. Сначала противно было, когда они вдвоем… Но — куда деваться? У меня же к тому времени тут никого не осталось… Ни дома, ни близких. Разведусь я с ним? И из театра он меня выживет, и без крыши над головой останусь! А времена тогда были… ох и тяжкие! Не то, что жить людям негде было… есть-то было — не каждый день что! И я так подумала — ну уйду я от него, и что? Да ради своего дома, да куска хлеба каждый день — в том же театре! Сколько балерин на мое место выстроиться?

— А если бы… пожаловаться… ну на этого — партийца?

— Ты с ума сошел, мальчик? Он в таких чинах был, что меня бы и не нашел никто, где там меня закопали!

— Опять я тебе… настроение испортил, своими вопросами! Прости меня, дурня! — Иван нежно обнял женщину.

— Спасибо тебе, мальчик, за сочувствие твое… Только эти дела… давние совсем! Уже и отболело все… и попа — зажила! — она засмеялась, — а по поводу твоего предложения… давно я так уже не пробовала. Ты и правда так хочешь?

— Честно скажу… хочу. Но если тебе… больно будет… или — просто неприятно… воспоминания там… или еще что. Просто забудь!

— Да нет… ты не так понял. Я… могу попробовать. Только не знаю, получится ли? Ты… и правда большой! Кстати! Вот Ритке ты, скорее всего, очень понравишься! Она такая… любит большие, да…

— А она… этот способ?

— А вот — не знаю… я как-то рассказывала ей… про мужа и его приятеля. Но как уж она отнесется… не знаю. Если хочешь — с поговорю?

— Ну… если ты просишь… попробовать втроем. Чтобы не попасть впросак во время этого… лучше заранее знать, что можно позволять, а что — нет.

— Хорошо, я поняла! А крем… сейчас принесу. И еще, Ваня… поласкай меня еще разок! Так сладко мне с тобой! А потом… еще раз… жестко. Только в другой позе… на четвереньках. Хочу попробовать.

Снова Елена заходилась в стонах, сначала от ласк, а потом — от соития. Она и в «догги-стайл» была красива и эмоциональна. А когда она, прогнувшись до предела, опустилась грудью и лицом на подушку и вцепилась в нее зубами, Косов сам чуть не взвыл от такого вида! Пришлось напрячься, подключить все самообладание… И он начал ласкать ей попку. Сначала — подушечкой большого пальца. Нежно и слегка прикасаясь. Елена не подала вида. Потом — только одну фалангу погрузив внутрь. И снова ожидание и внимательное наблюдение за реакцией подруги. Потом — полностью весь палец, и мягко-мягко… аккуратно. Потом пошел в ход и второй палец.

— Не медли… все хорошо, Ванечка! Мне — хорошо с тобой, мальчик мой!

И лишь когда он попытался переставить член, она отпрянула от него.

— Подожди! Подожди! Давай не так! Сейчас… чуть отдышусь!

Чуть восстановив дыхание, она предложила:

— Давай я сама… Сяду сверху, и сама попробую.

Снова Иван наблюдал за любовницей. Там такая смена чувств на лице отражалась — куда там великому режиссеру, мастеру крупных планов, постановщику эмоций и чувств! Женщина то замирала надолго и прислушивалась к себе, то начинала чуть заметно двигаться. То подавалась вперед, то снова приподнималась, а дальше — начинала все сначала! Это было… долго! Но с удивлением Косов почувствовал, что он — уже внутри нее!

Она наклонилась, открыла глаза и с удивлением произнесла:

— Ты знаешь, хороший мой… а ведь вовсе и неплохо! Удивительно! И правда — приятно… даже… хорошо! А ведь тогда… как же мне терпеть приходилось! Получается… не в способе дело, а с кем ты это делаешь! Вот с тобой… хорошо! Только